Неточные совпадения
— Это, конечно, главная линия раскола, — продолжал Радеев еще более певуче и мягко. — Но намечается и еще одна, тоже полезная: заметны юноши, которые учатся рассуждать не только лишь о печалях народа, а и о
судьбах российского
государства, о Великом сибирском пути к Тихому океану и о прочем, столь же интересном.
И даже в эту страшную войну, когда русское
государство в опасности, нелегко русского человека довести до сознания этой опасности, пробудить в нем чувство ответственности за
судьбу родины, вызвать напряжение энергии.
Много есть загадочного в русской истории, в
судьбе русского народа и русского
государства.
Я не чувствовал себя по-настоящему и глубоко гражданином мира, гражданином общества,
государства, семьи, профессии или какой-либо группировки, связанным единством
судьбы.
Но отношение к русскому народу, к смыслу революции в исторической
судьбе народа, к советскому строю не тождественно с отношением к советской власти, к власти
государства.
Нация,
государство, семья, внешняя церковность, общественность, социальный коллектив, космос — все представляется мне вторичным, второстепенным, даже призрачным и злым по сравнению с неповторимой индивидуальной
судьбой человеческой личности.
И не та ли же самая удивительная
судьба постигает громадные общественные, мировые организации — города,
государства, народы, страны и, почем знать, может быть, даже целые планетные миры?
Я воспроизвожу этот разговор буква в букву — потому что он, как мне кажется, будет иметь огромное, решающее значение для
судьбы Единого
Государства — и больше: Вселенной. И затем — здесь вы, неведомые мои читатели, быть может, найдете некоторое оправдание мне…
Впадали и в общечеловеческое, строго рассуждали о будущей
судьбе Европы и человечества; докторально предсказывали, что Франция после цезаризма разом ниспадет на степень второстепенного
государства, и совершенно были уверены, что это ужасно скоро и легко может сделаться.
— В вышедшей в 1871 году и получившей широкую известность книге демократа С.С.Шашкова (1841—1882) «Исторические
судьбы женщин, детоубийство и проституция» говорилось: «В Японии родители тоже сплошь и рядом продают своих малюток женского пола в непотребные дома, где их воспитывают и потом, по достижении ими двенадцатилетнего возраста, пускают в оборот».], а не в христианском
государстве».
Корренти встал и довольно нагло потребовал принять Италию в число первостепенных
государств."С тех пор, — говорил он, — как Рим сделался нашей столицей, непростительно даже сомневаться, что Италия призвана быть решительницей
судеб мира". Но Прокоп сразу осадил дерзкого пришельца.
Я даже смутился при выражении Домною Платоновною совершенно неожиданных мною опасений за
судьбы российского
государства. Домна Платоновна, всеконечно, заметила это и пожелала полюбоваться производимым ею политическим эффектом.
Без Екатерины Понятовскому никогда бы не владеть короной Сигизмундов и Батория, без ее помощи эта корона давно бы слетела с головы его, и, конечно, если бы до императрицы дошли теперь сведения, что он принимает участие в химерических замыслах «всклепавшей на себя имя», он бы ранее положенного
судьбой срока лишился
государства.
Известно, чья
судьба решалась этими словами:
государство всегда повторяет слова Каиафы, это есть исповедание государственной веры, государственные люди всегда отвечали, что для спасения и усиления
государства можно и должно казнить невинного.
Личная
судьба не интересует
государство и не может быть им замечена.
Государству не принадлежит окончательное решение человеческих
судеб, окончательный суд над личностью.
Государство еще может признать отвлеченное субъективное право человека и гражданина, да и то неохотно, но никогда не признает индивидуальных, неповторимых, единичных, качественно своеобразных прав отдельной человеческой личности с ее индивидуальной
судьбой.
Конкретной, неповторимой индивидуальности и личности
государство не знает и не хочет знать, для него закрыт внутренний мир личности и ее
судьба.
Его выдающиеся способности позволяли ему употреблять на это гораздо менее времени, нежели бы понадобилось другому, и сама государыня, следя за успехами выведенного ею в люди молодого офицера, все более и более убеждалась, что не ошиблась в нем, что его ум, энергия и распорядительность принесут в будущем несомненную пользу
государству, во главе которого поставила ее
судьба.
Образователь обширнейшего
государства в мире нередко удостоивает советоваться с нами насчет просвещения вверенных ему народов, и, наконец, Кете — о!
судьба ее превзошла мои ожидания! — старик возвел к небу полные слез глаза; потом, успокоившись, произнес вполголоса, почти на ухо Густаву: — Я вам скажу тайну, которая, правду сказать, с мая почти всей России известна, — моя бывшая Кете первая особа по царе…
Наступил 1565 год. До Новгорода донеслась роковая весть, облетевшая с быстротою молнии все русское
государство; царь оставил Москву на произвол
судьбы и удалился в Александровскую слободу. Пришло известие об учреждении неведомой еще опричины, а затем из уст в уста стало переходить грозное имя Малюты, уже окруженное ореолом крови и стонов.
Так переходил он от одного первого человека в
государстве к другому, не возбуждая ни в ком опасения на счет свой и ненависти к себе, во всякое время, при всех переменах, счастливый, довольный своей
судьбой.
За несколько дней до переворота представители революционной интеллигенции и не помышляли, что им выпадет на долю взять на себя ответственность за
судьбу великого
государства.
И то, как воспринимаются массами эти заклинательные слова о «буржуазии» и «буржуазности», внушает опасение не только за
судьбу России, русского
государства, русского народного хозяйства, но — в тысячу раз важнее — за
судьбу души русского народа, души женственной, податливой и хрупкой, не прошедшей суровой школы самодисциплины и самоуправления.
И вот народ этот, когда особенно сгустилась тьма в нем и вокруг него и когда он душевно болен, призывается решать
судьбы русского
государства, определять жизнь грядущих поколений.
После того как пала старая русская монархия, революция вручила
судьбу русского
государства воле народа.
Если в старой России, до революции, церковь была долгое время в рабстве у самодержавного
государства и управлялась деспотически то Победоносцевым, то Григорием Распутиным, если после революционного переворота церковь бессильна справиться с безбожной народной стихией и не может иметь определяющего влияния на
судьбу России, то это означает не немощь той Церкви Христовой, которой не одолеют и врата адовы, а немощь церковного народа, духовное падение народа, слабость веры, утерю религиозной верности.
Произошло восстание Евгения, героя «Медного Всадника», против Петра, маленьких людей с их маленькими и частными интересами против великой
судьбы народа, против
государства и культуры.
Попытка положить в основу
судьбы общества идею класса и факт класса есть демоническая попытка, она направлена на истребление человека, нации,
государства, церкви, всех подлинных реальностей.